Элемент не найден

Заключение общественного совета

Федеральный закон «О внесении изменений в статью 148 Уголовного кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях противодействия оскорблению религиозных убеждений и чувств граждан» вступил в силу 1 июля 2013 года.

Закон вводит уголовное наказание за «оскорбление чувств верующих». Введение подобной нормы начали активно обсуждать во время судебного процесса над участницами группы Pussy Riot. 

За два года действия закона были очерчены область и практика его применения. Прежде всего, он затронул сферу искусства и СМИ, став рычагом давления на художников и журналистов со стороны религиозных организаций и государства. Например, в январе 2015 года митрополит Новосибирский и Бердский Тихон пожаловался в прокуратуру на постановку оперы Вагнера «Тангейзер» в Новосибирском академическом театре оперы и балета. В марте «Тангейзер» был снят с репертуара театра.

Вывод
Закон активно используется для введения цензуры в интернете и средствах массовой информации, а также действует как рычаг давления на художественное сообщество. Закон противоречит российской Конституции, национальному и международному законодательству и наносит реальный вред развитию свободы слова в России. Введенные законом поправки и новые нормы должны быть отменены.


Закон и его содержание

Федеральный закон «О внесении изменений в статью 148 Уголовного кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях противодействия оскорблению религиозных убеждений и чувств граждан». 11 июня 2013 года законопроект принят Госдумой, 26 июня одобрен Советом Федерации, 29 июня подписан Президентом. Вступил в силу 1 июля 2013 года.

Закон вводит уголовное наказание за «оскорбление чувств верующих». За «публичные действия, выражающие явное неуважение к обществу и совершенные в целях оскорбления религиозных чувств верующих» предусмотрено наказание в виде штрафа до 300 тысяч рублей, до 200 часов обязательных работ, принудительных работ или лишения свободы сроком до одного года. В случае, если действия были совершены в месте, предназначенном для проведения религиозных обрядов, предусмотрено наказание до трех лет лишения свободы.

Общественно-политический контекст

Введение уголовного наказания за «святотатство» начали активно обсуждать во время судебного процесса над участницами группы Pussy Riot, которые в марте 2012 года провели в храме Христа Спасителя «панк-молебен». Надежда Толоконникова, Мария Алехина и Екатерина Самуцевич были приговорены к двум годам колонии по обвинению в хулиганстве, впоследствии реальный срок Самуцевич был заменен на условный.

После вынесения приговора в различных городах России произошли несколько актов вандализма по отношению к православным святыням. 26 сентября ВЦИОМ опубликовал результаты опроса, согласно которому ужесточение наказания за вандализм, порчу церковного имущества и оскорбление чувств верующих поддержали 82% респондентов (при этом 73% опрошенных никогда не слышали о случаях оскорбления чувств верующих).

Авторы пояснительной записки к законопроекту объясняли необходимость уголовного преследования лиц, «оскорбляющих религиозные убеждения граждан России» или «оскверняющих объекты и предметы религиозного почитания (паломничества), места, предназначенные для совершения богослужения, других религиозных обрядов и церемоний религиозных объединений», следующим образом: «Такого рода посягательства являются общественно опасными, поскольку нарушают традиционные и религиозные нормы, выработанные обществом на протяжении многих веков, его нравственные устои, противоречат морали, влекут тяжкие последствия и носят яркую антисоциальную направленность». Инициаторы законопроекта также ссылались на опыт «большинства зарубежных стран», использующих для «защиты религиозных верований» «аналогичный правовой инструментарий».

Размытость понятий и избыточность регулирования

Закон вводит в Уголовный и Административный кодексы крайне размытые понятия, определения, не имеющие правовых критериев и не раскрытые в самом законе: «богослужения», «мировоззренческая атрибутика», «предметы религиозного почитания», «религиозная литература», «публичное осквернение», «верующие», «религиозные чувства».

На отсутствие правового определения многих вводимых терминов Верховный суд указывал еще на этапе рассмотрения законопроекта в Госдуме. «Данное обстоятельство само по себе осложнит применение этой нормы на практике, поскольку при рассмотрении каждого такого дела будет возникать необходимость привлекать квалифицированных специалистов в различных сферах религиозных и философских учений для получения от них необходимых заключений», — говорилось в официальном отзыве Верховного суда. При этом нет никакой гарантии того, что квалифицированные специалисты, о которых пишет ВС, действительно будут привлекаться.

Наибольшие сомнения еще в период рассмотрения законопроекта вызвала формулировка «оскорбление религиозных чувств», а также определение действий, совершенных «с целью» их оскорбления. Такому определению может соответствовать, например, проповедь другой религии, отрицание религиозных догматов или утверждение научных теорий. Однако в окончательной версии закона спорные понятия так и не были исчерпывающе определены, тем самым была создана возможность для их произвольной и расширительной трактовки.

При этом в российском законодательстве уже есть достаточный инструментарий для защиты интересов верующих, и новый закон пересекается по смыслу с уже существующими статьями УК РФ 13 («Хулиганство»), 214 («Вандализм»), 243 («Уничтожение или повреждение памятников истории и культуры»), 244 («Надругательство над телами умерших и местами их захоронения»), 130 («Оскорбление»).

Россия — светское государство

Закон противоречит принципам светского государства, закрепленным в Конституции России. Вводя дополнительные меры защиты «религиозных чувств» общественной группы «верующие», в том числе требуя от светского права регулирования действий, преступная составляющая которых определяется только их направленностью на десакрализацию, закон входит в противоречие с российской Конституцией, закрепляющей светский характер государства и принцип равенства всех перед законом, в том числе вне зависимости от отношения к религии.

Нарушение права на свободу слова и свободу совести

Закон направлен на ограничение конституционных прав и свобод: свободы слова, свободы совести, свободы творчества. Федеральный закон о свободе совести и религиозных объединений гарантирует право свободно выбирать и менять, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними. Основы законодательства о культуре, в свою очередь, ставят право человека в области культурной деятельности выше соответствующих прав государства и любых объединений и организаций, в том числе и религиозных. В законе прямо говорится о недопущении установления преимуществ, ограничений или иных форм дискриминации в зависимости от отношения к религии. По мнению Комитета ООН по правам человека, закон о криминализации оскорбления религиозных чувств «оказывает существенное демотивирующее влияние на пользование свободой слова и выражение оппозиционных политических взглядов».

При этом закон, по замыслу направленный на определение и уточнение взаимных границ между свободой совести и свободой слова, оперирует неопределенными и неправовыми понятиями, что делает эту границу еще менее конкретной, усложняет регулирование в этой области и в потенциале может, напротив, спровоцировать конфликты на религиозной почве.

Введенные нормы потенциально ограничивают как право на свободу слова, так и право на свободу совести: под угрозой уголовного преследования за оскорбление религиозных чувств оказываются и атеисты, и приверженцы тех или иных религиозных течений, и художники в широком смысле этого слова, и в целом люди, позволяющие себе любые высказывания о религии.

Инструмент цензуры

За два года действия закона были очерчены область и практика его применения. Прежде всего, он затронул сферу искусства и СМИ, став рычагом давления на художников и журналистов со стороны религиозных организаций и государства. Сама по себе возможность преследования — через суды, по инициативе органов власти или после жалобы «оскорбленных» граждан — повлияла на культурную и журналистскую деятельность.

Ссылки на «оскорбление религиозных чувств» стали типичным объяснением для предупреждения СМИ со стороны Роскомнадзора. На оскорбление религиозных чувств ссылается и прокуратура, требуя заблокировать те или иные страницы в интернете. Роскомнадзор также учитывает случаи «оскорбления религиозных чувств» в блогах: в марте 2015 года ведомство отчиталось о том, что за первые семь месяцев действия закона о контроле за популярными блогами, принятого летом 2014 года, 6% установленных в блогах нарушений пришлось на «оскорбление чувств верующих».

В январе 2015 года митрополит Новосибирский и Бердский Тихон пожаловался в прокуратуру на постановку оперы Вагнера «Тангейзер» в Новосибирском академическом театре оперы и балета. Составив представление об опере только по описанию, митрополит утверждал, что в ней «оскверняется» образ Иисуса Христа. Прокуратура возбудила административное дело об умышленном осквернении предметов религиозного почитания, однако суд закрыл дело. После того как РПЦ обратилась в Генпрокуратуру, СК и ФСБ с просьбой возбудить уголовное дело, Следственный комитет, в свою очередь, не обнаружил в постановке признаков оскорбления религиозных чувств верующих. Тем не менее, 29 января Министерство культуры уволило директора театра Бориса Мездрича за «нежелание учитывать в своей деятельности сложившиеся в обществе ценности, за неуважение к мнению граждан и невыполнение рекомендаций учредителя». Комментируя увольнение, замглавы администрации президента Магомедсалам Магомедов предложил ввести предварительный просмотр спектаклей в государственных театрах и «прослеживать, чтобы на площадках важных и общероссийских были произведения, которые направлены на сплочение наших людей, на единство народов страны, а не те, которые раскалывают общество». В марте «Тангейзер» был снят с репертуара театра.

Многочисленные ограничения СМИ и блогеров последовали после трагедии с расстрелом редакции журнала Charlie Hebdo в Париже 7 января 2015 года. 16 января Роскомнадзор обратился к российским СМИ с требованием «воздержаться от публикации» карикатур «с изображением религиозных святынь», объяснив это тем, что подобные изображения «вступают в противоречие с этическими и морально-нравственными нормами, выработанными за века совместного проживания на одной территории представителей разных народов и религиозных конфессий». «Распространение в СМИ карикатур на религиозную тематику может быть расценено Роскомнадзором оскорбительным или унижающим достоинство представителей религиозных конфессий и объединений, квалифицировано как разжигание национальной и религиозной розни», — предупреждало ведомство.

26 января интернет-изданию «Грани.ру» было вынесено предупреждение: по мнению Роскомнадзора, материал, посвященный номеру Charlie Hebdo — первому после нападения, был проиллюстрирован изображением, «оскорбляющим религиозные чувства мусульман, разжигающим религиозную рознь». Предупреждения со ссылками на закон о противодействии экстремизму за публикации, связанные с трагедией в Charlie Hebdo, получили еще по меньшей мере девять интернет-изданий («Лениздат», «Век», «ВК Пресс», «ИнтерНовости.ру», «Курьер-Медиа», «Леноблинформ», Russian Business, RuNews24, «Республика»), а также газета «РБК Daily».

Заключение

Несмотря на то что новые нормы законодательства, введенные анализируемым законом, в первые два года после вступления их в силу применялись лишь в единичных случаях, закон активно используется для введения цензуры в интернете и средствах массовой информации, а также действует как рычаг давления на художественное сообщество. Закон противоречит российской Конституции, национальному и международному законодательству и наносит реальный вред развитию свободы слова в России. Введенные законом поправки и новые нормы должны быть отменены.
 


Судебная практика

До вступления закона в силу наказание за оскорбление религиозных чувств граждан было предусмотрено административным кодексом (ст. 5.26 КоАП): правонарушение каралось штрафом от 500 до 1000 рублей. Применялась она достаточно редко: по данным Верховного суда, c 2009 по 2011 год в России было рассмотрено всего 21 такое дело, причем обвинительные решения суды вынесли только в 4 случаях.

На фоне суда над Pussy Riot и повышенного внимания к теме оскорбления религиозных чувств на 2012 год пришелся относительный пик как по количеству дел по соответствующей административной статье (15), так и по количеству обвинительных решений по ней (5 по сравнению с 1-2 в другие годы). Два штрафа по 500 рублей получил, например, новосибирский художник Артем Лоскутов, повесивший в марте 2012 года на двух рекламных стендах стилизованные под иконы изображения в поддержку Pussy Riot.

После ужесточения наказаний по административной статье существенного роста ее использования не произошло. За два года многократно увеличенный законом штраф применялся дважды: штраф в 30 тысяч рублей был наложен по единственному обвинительному решению в 2014 году, штраф в 10 тысяч рублей – по единственному обвинительному решению в первой половине 2015 года.

Что касается новой редакции уголовной статьи, то первая жалоба по ней была подана уже в июле 2013 года: запрос в прокуратуру с требованием проверить действия властей Мурманской области направили представители саабов – коренного малочисленного народа Севера. 

В 2014 году (первый полный год применения статьи 148 УК в новой редакции) за оскорбление религиозных чувств верующих был осужден только один человек, он был приговорен к обязательным работам. Это единственный обвинительный приговор по статье 148 УК с начала 2009 до середины 2015 года. 

Отсутствие обвинительных приговоров, не означает, что введение новых норм не привело ни к каким последствиям. Действие закона пока выражается преимущественно в жалобах и проверках, и в будущем, после накопления у правоохранительных органов и судебной системы опыта, дела по статье 148 УК могут быть поставлены на конвейер. 

Кроме того, уже в первые годы после принятия закона широко распространилась практика его внесудебного использования – нормы о защите «чувств верующих» используются различными государственными органами в административном порядке.

Принятие закона значительно облегчило деятельность различных частных инициатив, использующих нормы закона для запугивания и цензурирования культурных и медийных проектов.

Все это в совокупности позволяет с уверенностью утверждать, что криминализация оскорбления чувств верующих серьезным образом затронула общественную жизнь, ограничив культурную и журналистскую деятельность.

СМИ и Интернет

Многочисленные ограничения в СМИ и соцсетях последовали за нападением на редакцию французской антирелигиозной сатирической газеты Charlie Hebdo 7 января 2015 года, поводом для которого послужили карикатуры на пророка Мухаммеда. Жертвами нападения стали 12 человек. 16 января Роскомнадзор обратился к российским СМИ с требованием «воздержаться от публикации» карикатур «с изображением религиозных святынь», объяснив это тем, что подобные изображения «вступают в противоречие с этическими и морально-нравственными нормами, выработанными за века совместного проживания на одной территории представителей разных народов и религиозных конфессий». «Распространение в СМИ карикатур на религиозную тематику может быть расценено Роскомнадзором оскорбительным или унижающим достоинство представителей религиозных конфессий и объединений, квалифицировано как разжигание национальной и религиозной розни», – предупреждало ведомство.

26 января интернет-изданию «Грани.ру» было вынесено предупреждение: по мнению Роскомнадзора, материал, посвященный номеру Charlie Hebdo, – первому после нападения, – был проиллюстрирован изображением, «оскорбляющим религиозные чувства мусульман, разжигающим религиозную рознь». Предупреждения со ссылками на закон о противодействии экстремизму за публикации, связанные с трагедией в Charlie Hebdo, получили еще по меньшей мере девять интернет-изданий («Лениздат», «Век», «ВК Пресс», «ИнтерНовости.ру», «Курьер-Медиа», «Леноблинформ», Russian Business, RuNews24, «Республика»), а также газета «РБК Daily».

В феврале суд в Грозном поддержал требование прокуратуры Чечни о блокировке 85 страниц соцсети “Вконтакте” в связи с публикацией на них карикатур из Charlie Hebdo, которые, по мнению ведомства, “преследовали целью оскорбить чувства верующих”. Вскоре прокуратура Чечни потребовала также закрыть доступ к 17 страницам в Instagram, где, по мнению ведомства, содержатся «тексты экстремистского содержания, а также активно размещаются фотографии и другие материалы, оскорбляющие религиозные чувства верующих». 

В марте 2015 года Роскомнадзор вынес предупреждение новосибирскому интернет-изданию «Сиб.фм»: ведомство сочло, что иллюстрация к материалу «Новосибирские общественники выступили против монополии православной церкви на нравственность и духовность» оскорбляет религиозные чувства христиан. Редакция была вынуждена удалить изображение.

Весной 2015 года прокуратура Санкт-Петербурга потребовала заблокировать сообщество «Основы православия» в соцсети «Вконтакте», заявив, что при проверке сообщества были «выявлены факты публичного освещения осквернения религиозной и богослужебной литературы, предметов религиозного почитания, знаков или эмблем мировоззренческой символики и атрибутики. Установлены прямые признаки направленного, запланированного намерения оскорбить православных христиан, плановой пропаганды неприязни и ненависти к традиционной православной идентичности граждан Российской Федерации и всем православным верующим». Авторы экспертизы РГПУ им. Герцена пришли к выводу, что публикации сообщества являются «спланированным осквернением святынь православия и публичным поруганием ценностей христианской религии».

Интернет-газета «Фонтанка.ру» была вынуждена извиниться за первоапрельскую шутку после жалобы Государственного музея истории Санкт-Петербурга. Возмущение дирекции музея вызвала опубликованная 1 апреля заметка «В Петербурге со шпиля Петропавловской крепости исчез ангел». «Ангел на шпиле Петропавловского собора является символом Петербурга и святыней для огромного числа верующих петербуржцев и создание вокруг него нездорового ажиотажа отрицательно сказывается на имидже нашего города», - сообщалось в заявлении на имя главного редактора издания.

Летом 2015 года Следственный комитет начал проверку на предмет оскорбления чувств верующих опубликованной в соцсети фотографии телеведущей Ксении Собчак с фальшивой бородой и в ризе – верхнем облачении священника.

В августе 2015 года санкт-петербургская прокуратура обнаружила материалы, оскорбляющие чувства верующих, в сообществе «MDK» в соцсети «ВКонтакте». Проверка, начатая после жалобы неназванного гражданина на опубликованные в сообществе изображения Иисуса Христа с приписками, основывалась на заключении сотрудников Российского Государственного Педагогического Университета им. А.И. Герцена. Эксперты пришли к выводу, что представленная в сообществе информация имеет «признаки унижения (оскорбления) различных групп людей по признакам религиозной и национальной принадлежности, публичного осквернения религиозной и богослужебной литературы, предметов религиозного почитания, знаков и эмблем мировоззренческой символики и атрибутики». В октябре суд признал весь контент сообщества запрещенным на территории страны, хотя оспоренные записи к этому моменту уже были удалены.

В начале октября художник Артем Лоскутов был вызван в прокуратуру Новосибирска для дачи показаний в связи с жалобой председателя местного отделения движения «Народный собор» Юрия Задои. Претензии вызвало сообщение Лоскутова, опубликованное в сети микроблогов Twitter еще в ноябре 2013 года. Чувства верующего оскорбила подпись к фотографии памятника, появившегося у здания Сибирского регионального командования внутренних войск МВД, который Лоскутов сравнил с 10-метровым половым членом.

В октябре 2015 года стало известно о возбуждении уголовного дела об оскорблении религиозных чувств на жителя Ставропольского края, убежденного атеиста Виктора Краснова. Основанием для преследования послужили комментарии Краснова, опубликованные в соцсети «ВКонтакте» осенью 2014 года. Собеседники Краснова обратились с жалобой в полицию. Сотрудники Северо-Кавказского Регионального центра судебной экспертизы, проводившие психолого-лингвистическое исследование, пришли к выводу, что его высказывания «носят оскорбительный характер в отношении православного христианства и направлены на унижение (оскорбление) религиозных чувств верующих».

Таким образом, новые меры заметно ограничили свободу слова в Интернете и СМИ. Законодательство не относит материалы, оскорбляющие чувства верующих, к запрещенным и экстремистским, а дела об оскорблении чувств верующих, которые могли привести к запрету на распространение соответствующих материалов, в судах практически не рассматривались. Более того, запрет на оскорбление религиозных чувств относится к физическим, а не юридическим лицам и прямо не прописан в законе о СМИ. Тем не менее ссылки на «оскорбление религиозных чувств» стали типичным объяснением для предупреждений СМИ со стороны Роскомнадзора. Обвиняя издания в оскорблении чувств ведомство ссылается на антиэкстремистское законодательство, оставляя их тем самым в шаге от отзыва лицензии. Если обычно СМИ может быть закрыто после второго за год предупреждения Роскомнадзора, то при нарушении закона о противодействии экстремистской деятельности повторного предупреждения уже не требуется: деятельность СМИ «подлежит прекращению» сразу после выявления второго нарушения.

Роскомнадзор также учитывает случаи «оскорбления религиозных чувств» в блогах: в марте 2015 года ведомство отчиталось о том, что за первые семь месяцев действия принятого летом 2014 года закона о контроле за популярными блогами 6% установленных в блогах нарушений пришлось на «оскорбление чувств верующих». На оскорбление религиозных чувств ссылается и прокуратура, требуя заблокировать те или иные страницы в Интернете.

Социологическое исследование, основанное на опросах 128 журналистов федеральных каналов, радиостанций, печатных и интернет-изданий, а также сотрудников образовательных и развлекательных порталов, показало, что закон существенно затронул отрасль, став основанием для введения в ней цензуры и самоцензуры. 84% из участников исследования назвали нежелательным освещение случаев противодействия каких-либо групп граждан Русской православной церкви. 92% респондентов сообщили, что после вступления закон в силу руководство рекомендовало им отказываться от упоминания религиозных проблем и традиций. Нередко рекомендации анализировали архивы издания и вносили правки в материалы, опубликованные еще до вступления закона в силу.

Культурные мероприятия

В марте 2013 года городская администрация Омска без объяснения причин отменила этнический праздник «Проводы зимы» за несколько дней до заявленной даты. По словам организаторов, причиной послужило письмо в администрацию митрополита Омского и Таврического Владимира. По его мнению, проведение подобного мероприятия во время Великого поста оскорбило бы чувства верующих.

В 2013 году администрация Павловского района Краснодарского края отменила Первомайскую демонстрацию, гуляния и традиционную ярмарку в День труда, объяснив это тем, что 1 мая пришлось на Страстную неделю.

В феврале 2014 года администрация торгового центра в Краснодаре после жалоб православных активистов в Роскомнадзор отменила проведение международной анатомической выставки «Тайны тела. Вселенная внутри» и потребовала сперва согласовать мероприятие с РПЦ.

28 ноября 2014 года группа группа «православных активистов» забрались на сцену во время спектакля «Идеальный муж» в МХТ им. Чехова и стали обвинять актеров в святотатстве, издевательстве над православной верой и ненависти к Иисусу Христу. Работники театра и зрители стащили активистов со сцены, после чего спектакль возобновился. 19 декабря глава синодального отдела по взаимоотношениям Русской православной церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин назвал постановку «кощунственной» и «оскверняющей символ распятия». «Сегодня верующие люди не только могут, но и должны добиваться того, чтобы правоохранительные органы изучили этот эпизод и вынесли ясное суждение о том, является ли это нарушением закона», заявил Чаплин, потребовав от полиции «максимально серьезно воспринять … обращение верующих граждан». «Если оно имело место, то его повторение должно быть пресечено, а люди, которые совершили это действие, должны понести ответственность», – заявил он. В тот же день московская полиция объявила о начале проверки законности постановки «Идеальный муж» в связи с жалобами четырех неназванных граждан. 26 декабря полиция передала заявления о проверке постановки в Следственный комитет.

В январе 2015 года митрополит Новосибирский и Бердский Тихон пожаловался в прокуратуру на постановку оперы Вагнера «Тангейзер» в Новосибирском академическом театре оперы и балета. Составив представление об опере только по описанию, митрополит утверждал, что в ней «оскверняется» образ Иисуса Христа. Прокуратура возбудила административное дело об умышленном осквернении предметов религиозного почитания, однако суд закрыл дел. После того, как РПЦ обратилась в Генпрокуратуру, СК и ФСБ с просьбой возбудить уголовное дело, Следственный комитет, в свою очередь, не обнаружил в постановке признаков оскорбления религиозных чувств верующих. Тем не менее 29 января министерство культуры уволило директора театра Бориса Мездрича за «нежелание учитывать в своей деятельности сложившиеся в обществе ценности, за неуважение к мнению граждан и невыполнение рекомендаций учредителя». Комментируя увольнение, замглавы администрации президента Магомедсалам Магомедов предложил ввести предварительный просмотр спектаклей в государственных театрах, и «прослеживать, чтобы на площадках важных и общероссийских были произведения, которые направлены на сплочение наших людей, на единство народов страны, а не те, которые раскалывают общество». В марте «Тангейзер» был снят с репертуара театра.

В марте по рекомендации министерства культуры из спектакля «Песни о Родине» в Новосибирском молодежном театре «Глобус» вырезали одну из частей, «Историю о православном ежике», где во время крещения тонет белочка. «В этой истории не использованы ни религиозные символы, ни обряды, ни образ Иисуса Христа, – комментировал запрет один из режиссеров постановки, Дмитрий Егоров. – Нет никаких признаков того, что можно было бы запретить. «Ежик» – это театральная притча, басня о том, что один человек не имеет право переделывать другого, мы – все создания божьи, вне зависимости от вероисповедания, и насильственные попытки переделать друг друга могут закончиться плачевно».

В том же месяце священник пожаловался на постановку по мотивам повести Александра Пушкина «Метель» в Русском драматической театре в Ижевске. В частности, его возмутило использование в театре архиерейского облачения, а также православного креста, который, по словам священника, имел «гипертрофированный и уродливый вид». «Созданный уродливый образ священника пьяницы и вымогателя глубоко оскорбил мои религиозные чувства не только как священнослужителя, но и как верующего человека. Если учесть, что все это происходит на кануне начала Великого поста, то свои чувства я не могу описать» (орфография и пунктуация оригинала сохранены). Комментируя жалобу, главный режиссер театра Петр Шерешевский отметил, что «любое художественное изображение священника, в том числе сатирическое, никак не может оскорбить религиозные чувства верующих. При изображении священника на сцене он, естественно, одет как священник. Костюм его является художественным образом, а не настоящим церковным облачением». Позицию театра поддержал и министр культуры Удмуртии Владимир Соловьев, который отказался снять спектакль с репертуара: «Если по одному, по двум письмам сейчас мы будем снимать спектакли – извините, у нас в репертуаре ничего не останется. У нас нет такого спектакля, и нигде нет, в репертуаре ни одного театра в мире, чтобы стопроцентно всем все понравилось», – заявил он.

В апреле прокуратура начала проверку на «оскорбление чувств верующих» работы Александра Жунева «Гагарин. Распятие». 12 апреля (на этот день пришлось одновременно празднование православной Пасхи и Дня космонавтики) художник изобразил на стене многоэтажного дома в Перми распятого космонавта – по словам автора, рисунок задумывался как работа «о толерантности, о терпимости, о всепрощении» и был выполнен на стене среди множества других граффити. По результатам проверки прокуратура не стала возбуждать уголовное дело, сославшись на отсутствие заявления от представителей Русской православной церкви. Жунев был оштрафован на тысячу рублей за «нарушение правил благоустройства в части установленных требований к внешнему виду и содержанию зданий» (по статье 6.3 регионального КоАП).

Закон создал условия для деятельности существовавшим и ранее различного рода частным инициативам, прерывающим публичные мероприятия под эгидой борьбы за защиту своих религиозных чувств: путем заблаговременных жалоб на оскорбление религиозных чувств в те или иные инстанции или собственноручного прерывания мероприятия. Ограничительные меры вводят, ссылаясь на новый закон, министерства культуры и образования, городские администрации или собственники площадок для проведения мероприятий.



Название закона: Федеральный закон от 29.06.2013 N 136-ФЗ «О внесении изменений в статью 148 Уголовного кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях противодействия оскорблению религиозных убеждений и чувств граждан».

В части внесения изменений в уголовный закон

Законом кардинально пересмотрен состав «нерабочей» статьи 148 УК РФ — «воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповеданий», предусматривавшей ответственность за незаконное воспрепятствование деятельности религиозных организаций или совершению религиозных обрядов.

В прежней редакции данная статья Уголовного кодекса не предусматривала наказания, связанного с лишением свободы (санкция в виде ареста не применялась ввиду отсутствия в пенитенциарной системе России арестных домов).

Новая редакция значительно изменила состав преступления и ужесточила наказание.

Из принципов правового государства, справедливости и равенства всех перед законом и судом (статьи 1, 18 и 19 Конституции Российской Федерации) вытекает обращенное к законодателю требование определенности, ясности, недвусмысленности правовых норм и их согласованности в системе действующего правового регулирования, поскольку такое равенство может быть обеспечено лишь при условии единообразного понимания правовой нормы. Как отмечал Конституционный Суд Российской Федерации в постановлениях от 15 июля 1999 года N 11-П и от 27 мая 2003 года N 9-П, не согласующиеся друг с другом правовые нормы порождают противоречивую правоприменительную практику, создают возможность произвольного их применения, ослабляют гарантии государственной защиты прав, свобод и законных интересов граждан (статья 45; статья 46, части 1 и 2, Конституции Российской Федерации)*.

Рассматриваемая норма уголовного кодекса не отвечает данным требованиям в силу своей неопределенности и неясности.

О неустраненной конкуренции правовых норм

Объективной стороной ч. 1 ст. 148 УК РФ являются публичные действия, выражающие явное неуважение к обществу и совершенные в целях оскорбления религиозных чувств верующих.

Субъективная сторона — прямой умысел, обязательным признаком которого является наличие специальной цели — оскорбить религиозные чувства верующих*.

Потерпевший — гражданин, исповедующий религию зарегистрированной в России религиозной организации.

К числу недостатков статьи в новой редакции можно отнести то, что ее состав практически полностью дублирует состав преступления, предусмотренный п. «б» ч. 1 ст. 213 УК РФ «Хулиганство», то есть грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, совершенное по мотивам религиозной ненависти или вражды.

Уголовным кодексом ст. 148 УК отнесена к преступлениям небольшой тяжести, а ст. 213 — к средней, либо при специальном составе — к тяжким преступлениям. Близость составов при существенном различии санкций — сильный коррупциогенный фактор, поскольку она предоставляет правоприменителю большой выбор при квалификации деяния и, соответственно, назначению наказания.

Неясность терминов

Уголовным кодексом в действующей редакции определение «оскорблению» не дается.

Определение терминам «религиозные чувства», «верующий», «богослужение», «религиозный обряд», «религиозная церемония» законом не даны. До внесения рассматриваемых изменений в закон термин «религиозные чувства» существовал только в «нерабочей» статье 5. 26 КоАП РФ. Устойчивой судебной практики по его применению не существовало.

Законодателем оставлен неопределенным объект уголовно-правовой охраны. Так, если в прежней редакции закона им являлись религиозные организации, в установленном порядке прошедшие государственную регистрацию, т.е. секты и незарегистрированные религиозные объединения не защищались данной нормой закона, то в действующей редакции появился новый термин «верующие», сам по себе неясный, неопределенный и максимально субъективный. Доказать или опровергнуть в ходе современного, светского судебного процесса наличие или отсутствие «веры» — невозможно.

Не определено, являются ли предметом уголовно-правовой охраны все верующие или только лица, исповедующие религию зарегистрированной религиозной организации.

Ранее в ст. 130 УК под оскорблением понималось унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме. Эта же формулировка перешла в статью 5.61 КоАП в декабре 2011 года, когда оскорбление как уголовно наказуемое деяние было декриминализировано.

Причиной принятия данных изменений явилось то, что, по мнению авторов законопроекта, деяния, предусмотренные ст.ст. 129,130 УК РФ не несут общественной опасности в степени, достаточной для признания их преступлениями*.

Несмотря на то что потерпевшим по ч. 1 ст. 148 УК РФ признается физическое лицо, само лицо — исходя из смысла диспозиции ст. 148 УК РФ — не является объектом преступного посягательства. Оскорблению подвергается не это лицо, о существовании которого преступник может и не догадываться, а божество, которому поклоняется потерпевший, сама религия и религиозное учение, обряды, священные тексты и ритуальные предметы.

Потерпевший, ознакомившись с событием оскорбления, испытывает негативные эмоции, поскольку тесно связывает себя с религией, подвергшейся посягательству, т.е. происходит то самое «оскорбление религиозных чувств».

В психологии как науке под чувствами понимается эмоциональный процесс человека, отражающий оценочное отношение к реальным или абстрактным объектам*.

Под религиозными чувствами можно понимать эмоциональный процесс человека, отражающий оценочное отношение к религии.

Нелогичным, явно неадекватным и несоразмерным поставленным задачам государственной защиты гарантированных Конституцией прав и свобод представляется решение законодателя, оценивающего прямое оскорбление лица — унижение его чести и достоинства, выраженное в неприличной форме — как деяние незначительной общественной опасности, подлежащее регулированию нормами КоАП РФ, тогда как оскорбление оценочного, субъективного отношения к религии этого же лица оценено законодателем как преступление.

Необоснованная императивность нормы

Уголовно-процессуальным кодексом ст. 148 УК РФ отнесена к преступлениям публичного обвинения.

Уголовные дела по данным преступлениям могут быть возбуждены без заявления потерпевшего и не могут быть прекращены в связи с примирением сторон. Такое решение законодателя представляется крайне неудачным и необъясненным в пояснительной записке к законопроекту.

Например, статья 130 УК РФ «Оскорбление» в период ее существования в Уголовном кодексе, именно в силу ее относительно невысокой общественной опасности, была отнесена к преступлениям частного обвинения, и уголовное дело по данной статье могло быть возбуждено только по заявлению потерпевшего, который сам поддерживал обвинение в суде (ч. 2 ст. 20 УПК).

Представляется, что в силу своей низкой общественной опасности и повышенной зависимости от субъективного усмотрения потерпевшего статья 148 УК РФ должна была быть отнесена к преступлениям частного обвинения.

Отнесение законодателем преступления, предусмотренного ст. 148 УПК РФ, которое по своей природе не является деянием, несущим повышенную общественную опасность, к преступлениям публичного обвинения необоснованно дает в руки следственных органов дополнительный репрессивный инструмент.

Нарушение баланса между правом на свободу вероисповедания
и принципом свободы слова

Согласно пункту 1 статьи 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ.

Как неоднократно указывал Европейский Суд по правам человека, свобода выражения мнения, как она определяется в пункте 1 статьи 10 Конвенции, представляет собой одну из несущих основ демократического общества, основополагающее условие его прогресса и самореализации каждого его члена. Свобода слова охватывает не только информацию или идеи, которые встречаются благоприятно или рассматриваются как безобидные либо нейтральные, но также и такие, которые оскорбляют, шокируют или внушают беспокойство. Таковы требования плюрализма, толерантности и либерализма, без которых нет демократического общества.

При регулировании таких сложных, зачастую противоречивых и крайне субъективных отношений, как отношения, связанные с функционированием религиозных организаций и одновременно с реализацией свободы слова, законодателю необходимо очень осторожно подходить к формированию правовых норм, чтобы соблюсти баланс между гарантиями на свободу вероисповедания, изложенными в ст. 28 Конституции, и правом на свободу выражения мнения, гарантированного ст. 29 Конституции, посредством слова или жеста людьми, собравшимися на улицах или выражающих свое мнение с помощью средств массовой информации или сети интернет.

При разработке рассматриваемой нормы Уголовного кодекса этот баланс не соблюден в ущерб базовому для демократического государства принципу свободы слова.

В части изменения в Кодекс об административных правонарушениях

В реакции закона 29.06.2013 N 136-ФЗ статья 5.26 Кодекса об административных правонарушениях «Нарушение законодательства о свободе совести, свободе вероисповедания и о религиозных объединениях» значительно ужесточает наказание за воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и свободу вероисповедания, что говорит о состоявшейся в 2013 году государственной переоценке общественной опасности данного правонарушения.

Если в прежней редакции ч. 2 ст. 5. 26 КоАП защищала «религиозные чувства граждан и почитаемые ими предметы», то рассматриваемым законом административная ответственность установлена за умышленное публичное осквернение религиозной или богослужебной литературы, предметов религиозного почитания, знаков или эмблем мировоззренческой символики и атрибутики либо их порча или уничтожение.

В таком виде норма закона в большей степени защищает не столько права и законные интересы личности, сколько интересы религиозных организаций и особенно РПЦ, ставшей в последние годы мишенью острой и зачастую обоснованной критики.

Представляется необоснованным и явно не адекватным правонарушению установление административных штрафов, по своим размерам даже превосходящих уголовные штрафы за совершение преступлений против личности (например ст. 116, 117 УК РФ).

Необоснованное увеличение объема государственной защиты религиозных объединений

Согласно ч. 2 ст. 14 Конституции РФ религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом.

В светском обществе, где каждому гарантирована свобода совести, а церковь отделена от государства, какая-либо религиозная организация и ее корпоративные интересы не могут и не должны охраняться уголовно-правовыми средствами, если только они не совпадают с интересами всего общества, а значит, каждой личности, любого общественного объединения*.

Статья 28 Конституции гарантирует каждому лицу свободу совести и вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними.

Однако данное право направлено на защиту совести лица и не может использоваться в целях государственного поощрения деятельности религиозных организаций — отделенных от светского государства, имеющих особый налоговый режим, особый режим владения и управления имуществом и приобретения права собственности на него.

Увеличение объема государственной охраны прав не человека, а религиозного объединения, в совокупности с уже имеющимися гарантиями и льготами, предоставляемыми государством ряду религиозных организаций, фактически сводит на нет принцип отделения церкви от государства и ставит под сомнение светский характер самого государства.

Объективно не существовало и не существует никаких предпосылок для увеличения объема правовой охраны религиозных объединений.

Доводы о том, что акция панк-группы Pussy Riot каким-либо образом могла причинить вред организации церкви — с тысячелетними традициями, миллионами прихожан и миллиардным бюджетом — несостоятельны и не выдерживают никакой критики.

Более вероятным представляется, что ужесточением уголовного закона, направленного якобы на защиту «чувств верующих», государство защищает один из собственных властных институтов, в который фактически превратилась Русская православная церковь.

Вывод

Нормы Федерального закона от 29.06.2013 N 136-ФЗ не соответствуют действующей системе правового регулирования и содержат следующие недостатки:

  1. Неустраненная конкуренция ст. 148 УК РФ со ст. 213 УК РФ «Хулиганство».

  2. Размытость и неясность определения «верующий» и «религиозные чувства», перенесенного из КоАП в УК РФ.

  3. Чрезмерность регулирования и неадекватность наказания: за прямое оскорбление человека как личности законом предусмотрена административная ответственность, тогда как за оскорбление зачастую абстрактных объектов и идей, в отношении которых человек испытывает эмоциональный процесс, предусмотрена уголовная ответственность; административный штраф за осквернение богослужебной литературы превышает уголовный штраф за нанесение легкого вреда здоровью человека.

  4. Нарушение ч. 2 ст. 14 Конституции РФ, согласно которой религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом.

  5. Нарушен баланс между правом на реализацию свободы слова и правом на свободу вероисповедания в пользу последнего. Это является симптомом  закрепления в правовом поле усиления влияния церкви на государство и, соответственно, de facto ухода от конституционного принципа светского государства.











Санация права


Поделиться